По традиции чествование участников Великой Отечественной войны в нашей области начинается за месяц до Великого Праздника Победы, ведь 9 апреля мы отмечаем еще одно знаменательное событие - взятие города-крепости Кенигсберг.
Вместе с сердечными пожеланиями здоровья и долголетия, признанием их заслуг в победе над фашизмом и послевоенной разрухой, мы благодарим наших ветеранов за воспитание подрастающего поколения. Активная жизненная позиция, убежденность в правильности выбранных ориентиров, конструктивная критика, бесстрашие, влияние на молодежь помогают ветеранам быть услышанными руководством страны. Заметьте, вновь стали востребованы такие качества как честь, долг, совесть, милосердие, взаимопомощь, патриотизм. Общество начинает выздоравливать.
«Мы не кичимся, мы гордимся тем, что Родину защищали». Так ответила Евгения Ивановна Медведева своему знакомому, в ответ упрек: опять, дескать, выступать идешь. Ветеран войны и труда Е.И. Медведева в городе человек известный и уважаемый. Долгие годы она собирает материалы, посвященные истории 74 штурмового авиаполка, с которым прошла боевой путь от Сталинграда до Кенигсберга. - Мы постоянно меняли дислокацию, сфотографироваться было негде, дневников не вели, поэтому собирать свой архив пришлось с нуля. А написать книгу о родном 74 ШАП решили на встрече однополчан, в Лиде, куда меня пригласили в 1975 году. Десятки лет и тысячи километров разделили нас, бывших фронтовиков. А стали вспоминать прошлое: и все словно наяву, будто вчера было. Я снова ощутила прохладу субботнего вечера, последнего, предвоенного. Ах! как замирает сердце, предвкушая радость от завтрашнего свидания, катания на лодке в парке. А утром вместе со всей страной узнала, что началась война. Спешим с подругами в горком комсомола. В заявлениях одно: хотим защищать Родину! Мальчишек, медиков, переводчиков взяли сразу.
Мне не повезло – бухгалтера, с весом 50 кг, не нужны. Но 5 мая 1942 года пришла повестка и мне. Кировский райвоенкомат, медкомиссия. Шепот ужаса: девчонок ниже 151 не берут. У меня – 155, с запасом! Мне 20 лет. В числе других 1400 саратовских девчат еду на курсы вооружейников в Вольск, а оттуда - в действующую армию. . Помню, как заплакала мама, когда я сообщила, что уезжаю. Паек в дорогу не выдали, вместо продуктов нам выписали продаттестаты, которые негде было отоварить. Так и ехали голодные. А навстречу непрерывно шли эшелоны с ранеными: без рук, без ног… Через несколько дней прибыли в полк. Когда командир Ф.З. Болдырихин нас увидел, то сразу стал куда-то звонить. Кричал, что у него не детский сад, что бомбы по сто кг, а в них самих по 50. В ответ: учите, показывайте, помогайте Через 30 лет, умудренный жизненным опытом, он от имени мужчин, наших сослуживцев, скажет: «Простите нас, мы не понимали как трудно женщинам на войне, мы были очень жестокими. » А тогда один старшина нас понимал, хотя буквально плакал, принимая у нас мужские рубахи без рукавов: девчонки, ну что ж вы делаете? У меня ж их никто не примет! Рубахи да портянки – это все что выдавали нам из ткани. В армии не учитывали женских особенностей. А руки, я думала, никогда от смазки не отмою. Что ж, другое время. Тогда в нашем полку не было мужчин и женщин, были только солдаты.
Впервые о женщинах на войне заговорили после разгрома немцев под Сталинградом. В Мелитополе состоялся съезд женщин-фронтовичек. От 1400 вооружейниц послали меня. До того как мне предоставили слово, решила: встану около стола президиума, а то трибуна выше меня. Поднялась на сцену, оперлась пальцем о стол, что бы ни упасть от волнения. Голос звенит. Сказала, что ничего особенного не совершила, оснащаю самолет вооружением, обеспечиваю летчикам боевые вылеты. После моего выступления на сцену поднялся, судя по тому, как его приветствовали, большой начальник. Подошел ко мне, взял за руки и прижал мои ладони к своим глазам. И при этом сказал, что целует эти женские золотые руки, которые делают летчиков героями, и вместе с ними куют нашу ПОБЕДУ. Он так красиво и прочувствовано это сказал что, все встали и долго мне аплодировали. Возвращаясь после съезда в полк, я думала о маме, о том, как вернусь и буду рассказывать ей обо всем, что со мной происходило на войне, чтобы она гордилась мной.
А было много всякого: страшного, трогательного, удивительного. Я убеждена, что шансов вернуться живой и невредимой у меня было немного, но уберегли мамины молитвы. Она всегда была верующей, а я – комсомольский секретарь – нет. Мой первый аэродром располагался в Конном, поселке, стоящем на высоком берегу Волги. Буквально в первые дни по прибытии нас, двух девчонок, отправили в степь охранять разбитый самолет. А там от почти непрерывных налетов и спрятаться негде. Как потом оказалось, полк срочно отступил, про караульных забыли. Под бомбежками, вместе с беженцами, едва избежав окружения, мы перебрались через Волгу. Шли по ночам, днем головы нельзя было поднять, так бомбили. Немецкие летчики не гнушались и за одиночкой поохотится. Спали, где придется. Однажды заснули под деревом, просыпаемся, а сад весь в снегу. Долго скитались, но часть свою нашли. Все обрадовались, ведь нас уже похоронили.
И еще расскажу про случай, который изменил мое мировоззрение. Нас везли на Сталинградский фронт. Эшелон бомбили постоянно, поэтому шел он только по ночам, а днем всех уводили в лес. В тот раз наш поезд прибыл на станцию Таловая. Я и еще один молоденький солдат были назначены часовыми – охранять полковое знамя. В теплушке, где оно находилось, с нами был еще дедок, попросил подвезти. Наш вагон стоял напротив здания вокзала. Все как везде: одноэтажная постройка, перрон, клумба с цветами и зенитная установка. В пять вечера со стороны солнца налетели два фашистских самолета. Когда вокруг стали рваться бомбы, солдат с дедком убежали. Я закрыла вагон. И скорее: перрон, клумба, свист авиабомбы, ой, сейчас рванет! Упала прямо в цветы. Что вокруг творилось! Вой самолетов, визг и взрывы бомб, стрельба зениток. Здание вокзала – вдребезги, вокруг падают камни. А у меня одна мысль: если успею досчитать до десяти – выживу. Рядом - бух, бух – падают глыбы, а я считаю, быстро-быстро. Досчитала. Когда фашисты улетели – встала. На мне - ни царапины. Солдата я больше не видела, дедку ноги оторвало, умер. Погибли зенитчицы. А я мамиными молитвами жива. Вот тогда я в Бога поверила...
А как однополчане обрадовались! Они даже не надеялись увидеть меня живой-здоровой. За годы войны мы похоронили немало дорогих сердцу друзей. Особенно обидно было терять их накануне Победы, в конце войны. В нашей дивизии – 71 Герой Советского Союза, в полку – 26 Героев, 27 полных кавалеров ордена Славы. Мы восхищались и гордились ими. Накануне штурма Кенигсберга солдатская молва донесла, что командование, не желая рисковать жизнями самых заслуженных летчиков, отстраняет их от полетов. А они все, как один, выразили желание участвовать в боях. Шесть экипажей погибли. Среди них – любимец полка - Герой Советского Союза Павел Поляков. Он воевал, как герой, и погиб героически. На бомбах, которые летели на головы врагов, мы писали: «За Пашу Полякова». Личной потерей стала для меня гибель летчиков моего экипажа. Они получили задание уничтожить артиллерийскую батарею, препятствующую наступлению пехоты. На обратном пути самолет гв. ст. лейтенанта Е. М. Исаева и стрелка-радиста полного кавалера ордена Славы гв. старшины Г. П. Березы попал под огонь зенитки. Пилоты рассказывали, что крылатая машина накрыла орудие, которое стреляло прямо из воды. Поиски самолета результатов не дали, судьба членов экипажа осталась загадкой. А в ноябре 1988 году произошло событие, которое одновременно и опечалило и обрадовало Евгению Ивановну и ее однополчан.
При проведении работ по очистке водоема, окружающего бастион «Фридланский», в нем были обнаружены обломки самолета ИЛ-2. По найденным вещам – планшету и ордену - установили номер воинской части и имена членов экипажа. Ими оказались зам. командира первой эскадрильи 74 ШАП гвардии ст. лейтенант Ефим Исаев и воздушный стрелок Григорий Береза. Во время нанесения штурмового удара по южной окраине Кенигсберга их самолет был сбит зениткой. Спустя несколько дней поисковая группа доложила, что места падения летчиков найти не удалось. Через сорок четыре года родные смогли упокоить прах погибших на их малой родине. А рядом с местом гибели экипажа 7 апреля 1989 года был установлен памятник. В его открытии участвовали родственники, земляки и однополчане летчиков.
У Евгении Ивановны сохранилась газета, в которой бывший командир экипажа 74 ШАП майор в отставке А.Золотаревский, один из 35 однополчан, присутствовавших на открытии памятника, делится воспоминаниями о своих бывших соратниках, и в частности о ней самой: « Побывали мы в гостях у бывшего старшего сержанта Жени Медведевой. Смотрел на нее, окруженную внуками, и видел хрупкую девчушку, которая ежась от холодного ветра, голыми руками в двадцатиградусный мороз устраняет неисправность в пулемете. Специалист была – высший класс! Любили ее летчики. Каждому успевала махнуть тонкой ручонкой, пожелать счастливого полета и благополучного возвращения домой. Вместе со всеми оплакивала погибших. Бывший вооруженец, верный, надежный помощник пилотов… Долгой тебе жизни, здоровья!»
Прошли годы. Для нас, родившихся после войны, Великая Отечественная – это история. И все реже мы осознаем, что для многих наших земляков – это часть их жизни. Они создавали историю страны сами, и судьба у них со страной была общая. Когда на Родину напал враг – ушли на фронт, не страшась смерти, чтобы защитить родных, друзей, идеалы социализма. Они уничтожили гитлеризм и отстояли землю для своих детей, внуков. А еще для всех народов Европы. Те, кому посчастливилось выжить, восстановили страну. Они сегодня немолоды, здоровье и силы не те, но зато ветераны сохранили оптимизм, накопили опыт, знания, которыми готовы делиться. Цените подвиг фронтовиков: павших и живых, уважайте их, любите, помогайте, относитесь к ним со вниманием, терпением и пониманием! Ведь даже в том, что мы живем в Прибалтике – их заслуга.
|
